ШКОЛА ТИБЕТА
1. ВОИН ДУХА
Победить врага в себе
Когда человек начинает учиться, он никогда не знает ясно своих препятствий. Его цель расплывчата. Его намерение не направлено. Он надеется на награды, которые никогда не материализуются, потому что он ничего не знает о трудностях учения. Он начинает медленно учиться - сначала понемногу, затем большими шагами… То, что он узнает, никогда не оказывается тем, что он себе рисовал или вообразил, и потому он начинает пугаться. Учение всегда несет не то, что он от него ожидал… И если человек, испугавшись, побежит прочь, то его враг положит конец его притязаниям…
Если же человек, даже будучи испуганным, не отступает, то приходит момент, когда отступает его первый враг. Человек начинает чувствовать уверенность в себе… Если человек однажды уничтожил страх, то он свободен до конца жизни, потому что вместо страха он приобрел ясность мысли, которая рассеивает страх.
К этому времени человек знает свои желания. Он знает, как удовлетворить свои желания… Человек чувствует, что нет ничего скрытого. И таким образом он встречает своего второго врага: ясность мысли. Эта ясность мысли, которую трудно достичь, рассеивает страх, но также ослепляет. Она заставляет человека никогда не сомневаться в себе. Если человек поддается этому мнимому могуществу, значит он побежден своим вторым врагом и будет топтаться на месте в учении.. Он может стать непобедимым воином или шутом… Но он никогда не будет больше учиться чему-либо или усваивать что-либо.
Если он победит этого врага, то в этом месте он будет знать, что могущество, за которым он так долго гонялся., наконец принадлежит ему… Он видит все, что вокруг него, но он также наткнулся на своего третьего врага… И внезапно, сам того не заметив, враг превратит его в жестокого, капризного человека.
Человек, побежденный могуществом, умирает так и не узнав в действительности, как с этим могуществом обращаться. Сила - лишь груз в его судьбе… Он должен непременно победить его. Он должен прийти к пониманию, что сила, которую он, казалось бы покорил, в действительности никогда не принадлежала ему. Если он сможет увидеть, что ясность мысли и сила без его контроля над собой - хуже, чем ошибка, то… он будет знать, когда и как использовать свою силу. И, таким образом, он победит своего третьего врага.
Четвертый враг - старость. Он нападает почти без предупреждения. Этот враг - самый жестокий из всех, враг, которого он никогда не сможет победить полностью, но лишь сможет заставить его отступить. Это - время, когда он имеет неотступное желание отдохнуть.
Если он полностью отдается своему желанию лечь и забыться, если он убаюкает себя в усталости, то он проиграет свои последнюю битву и его враг свалит его - слабое существо. Его желание отступить пересиливает всю ясность мысли, все его могущество и все его знания.
Но если человек разобьет свою усталость и проживет свою судьбу полностью, то тогда он может быть назван человеком знания хотя бы на тот короткий момент, когда он изгонит своего непобедимого врага. Этого одного момента ясности, силы, знания - уже достаточно.
Битва человека происходит прямо здесь в его груди. Нам требуется все наше время и вся наша энергия, чтобы победить идиотизм в себе.
Сила зависит от того, какого рода знанием владеет человек. Какой смысл от знания вещей, которые бесполезны?
Тропа без сердца, т. е. без акцента развития в себе любви, опутывает человека и дает ему ощущение силы. Она дает ему почувствовать, что он может совершать такие вещи, которые никакой обычный человек совершить не может. Но в этом - ее ловушка. Тропа без сердца повернется и уничтожит его.
Необходимо вести сильную, спокойную жизнь. Личная сила человека зависит от его безупречности. Безупречность состоит в том числе в усилиях измениться. Человек настолько молод, насколько хочет. Это опять-таки дело личной силы. Если человек накопит силы в своем теле, то оно сможет выполнять невероятные задачи. С другой стороны, если человек растрачивает силу, то через совсем короткое время он будет просто обрюзглым старым занудой.
Особенность человеческих существ состоит в том, что они любят, чтобы им говорили, что им делать, но они еще больше любят сопротивляться и не делать того, что им сказано. И, в результате, они вовлекаются в ненависть к тому, кто указывал им.
Самая трудная для человека вещь в мире - это предоставить других самим себе, т. е. не принуждать других быть такими, как есть сам. Нельзя ничего достичь насилием. Человек должен быть кристально чистым…
То, что делает нас несчастными, - это пустые желания. Я продолжаю… потому что я настроила свою волю, проходя через жизнь, в такой мере, что она стала отточенной и цельной. И теперь для меня ничего не значит то, что не имеет значения.
Наша судьба как людей - учиться. И идти к знанию следует также, как идти на сражение. К знанию или на сражение идут - с уважением, с сознанием того, что идут на войну. И с абсолютной уверенностью в своих силах. Вложить свою веру нужно в себя, а не в кого бы то или во что бы то ни было.
Результаты использования воли поразительны. Может быть, первой вещью, которую нужно сделать, является приобретение знания о том, что волю можно развить. Воля - это… нечто ясное и мощное, что может направить наши поступки. Воля - это нечто такое, что человек использует, например, чтобы выиграть сражение, которое он, по всем расчетам, должен бы проиграть. Мужество - это нечто другое. Мужественные люди - это зависимые люди, благородные люди, из года в год окруженные другими людьми, которые толпятся вокруг и восхищаются ими. Однако, очень мало мужественных людей имеют волю. Обычно они бесстрашны и способны к совершению смелых поступков, отвечающих здравому смыслу; большей частью, мужественный человек внушает и страх. Воля, с другой стороны, имеет дело с поразительными задачами, которые побеждают наш здравый смысл. Воля есть сила внутри нас самих. Воля - это то, что делает неуязвимым.
Ученик никогда не сердится . Никто из людей не может сделать достаточно важного для этого. Мир такой-то и такой-то только потому, что мы сказали себе, что он такой. Если мы перестанем говорить себе, что мир такой-то, то мир перестанет быть таким.
Ученик относится к миру как к бесконечной тайне.
Когда человек сердится, он всегда чувствует себя правым? Человек настолько важен, что чувствует себя в праве раздражаться всем. По его мнению, все это показывает, что он имеет характер! Это чепуха! Он слаб и мнителен! Как может кто-то чувствовать себя столь важным, когда мы знаем, что смерть преследует нас? Когда человек не спокоен, то следует спросить совета у своей смерти.
Необъятное количество мелочей свалится с него, если смерть сделает ему знак и если человек заметит ее отблеск или просто у него появится чувство, что его смерть здесь и ждет его. Смерть - это мудрый советчик, которого мы имеем. Надо спросить совета у смерти и бросить проклятую мелочность, которая свойственна людям, проживающим жизнь так, как будто смерть никогда не тронет их.
Если человек не помнит о своей смерти, то вся его жизнь будет только личным хаосом.
Ученик знает, что смерть подгоняет его и не дает ему времени прилипнуть к чему-либо. И, таким образом, с осознанием своей смерти и с силой своих решений ученик размечает свою жизнь стратегически… и то, что он выбирает, стратегически всегда самое лучшее; и по этому он выполняет все со вкусом и страстной эффективностью.
Жизнь ученика - это упражнение в стратегии.
Без осознания смерти все обычно, тривиально. Только потому, что смерть подкарауливает нас, мир является неизмеримой загадкой.
У человека осталось мало времени и совсем не осталось для ерунды. Отличное состояние! Лучшее на что мы способны проявляется тогда, когда мы прижаты к стене, когда мы ощущаем меч, занесенный над головой. Истинный ученик не хотел бы, чтобы было иначе.
Некоторые говорят много раз, что они всегда готовы умереть. Мы не рассматриваем это заявление как необходимое. Это заявление является бесполезным потаканием себе. Ученик должен быть готов к битвам. Некоторые утверждают, что родители поранили их дух. Дух человека является тем, что может быть поранено, хотя не теми действиями, которые люди называют ранящими. Родители могут покалечить дитя тем, что сделали его потакающим себе, мягким и поддающимся прозябанию. Дух ученика не связывается потаканием себе и жалобами, не связывается он победами и поражениями. Дух ученика связывается только борьбой. Что калечит дух, так это просто явное катание кого-нибудь у себя на спине, кто колотит тебя и говорит тебе, что следует делать, а чего не следует.
Принимать ответственность за свои решения означает, что это за решения. Ученик должен принять ответственность за нахождение здесь, в этом чудесном мире, в этом чудесном месте, в это чудесное время. Ученик должен научиться делать каждый поступок идущим в счет, поскольку он будет здесь лишь короткое время. Фактически, слишком короткое, чтобы посмотреть все чудеса этого мира. Есть одна вещь, которая у человека неправильна. Он думает что у него масса времени. Он думает, что его жизнь будет длиться вечно. Если вы понимаете, что это не так, то чего вы ждете? Почему колеблетесь в том чтобы измениться? У вас нет времени для этой игры! То, что вы делаете сейчас, может оказаться вашим последним поступком на Земле. Это вполне может оказаться вашей последней битвой. Если бы это было ваше последнее сражение на Земле, тогда можно было бы сказать, что вы - идиоты. Вы тратите свой последний поступок на Земле на глупые эмоции.
Существует особое всепоглощающе счастье в том, чтобы действовать с полным пониманием того, что это действие вполне может быть вашим самым последним.
Ваша же медлительность делает вас боязливыми. Совершаемые поступки не могут иметь того духа, той всеохватывающей силы действий, выполняемых человеком, который знает, что он сражается в своей последней битве на Земле. Иными словами, ваша деятельность не делает вас счастливыми и могущественными.
Мы называем это битвой, потому что - это сражение, борьба. Большинство людей переходят от поступка к поступку без всякой борьбы, без всякой мысли.
Охотник за знаниями, напротив, отмеряет каждый поступок. И, поскольку он обладает глубоким знанием своей смерти, он совершает поступки взвешенно.
Жалость к самому себе не уживается с силой. Ученику может быть нанесен физический вред, но он не может быть обижен. Для него нет ничего обидного в поступках окружающих людей.
Как советчик, жалость к самому себе - ничто по сравнению со смертью. Для того, чтобы жалость к себе работала, вам необходимо быть важным, безответственным и ощущать себя бессмертным. Когда эти чувства каким-либо образом изменены, то вы уже не имеете возможности жалеть самих себя.
Самоуверенность ученика не является самоуверенностью среднего человека. Средний человек ищет определенности в глазах того, кто на него смотрит, и называет это самоуверенностью. Ученик же ищет неуязвимости в собственных глазах. Самоуверенность ученика означает, что он знает что-то наверняка.
Вы все время должны выталкивать себя за пределы своей ограниченности. Действуйте неуклонно, не оставляя места для отступления.
Знаете ли вы, что в этот момент вы окружены вечностью? И знаете ли вы, что можете использовать эту вечность, если пожелаете?
Ученик всегда готов. Быть учеником - это не значит просто желать им быть. Это, скорее, бесконечное сражение, которое будет длиться до последнего момента жизни. Никто не рождается воином, точно также, как никто не рождается разумным существом. Мы сами себя делаем теми или другими.
Ученик в смирении принимает то, кем он является, но не для того чтобы сожалеть, а как живой вызов.
Вы бы удивились тому, как хорошо можно действовать, когда вас припрут к стене. Учитесь принимать повседневный мир как вызов. Только в качестве воина можно выстоять путь знания.
Воин не может жаловаться или сожалеть о чем-нибудь. Его жизнь - бесконечный вызов, а вызов не может быть плохим или хорошим. Вызовы - это просто вызовы. Основным различием между обычным человеком и учеником - воином является то, что воин все принимает как вызов, в то время как обычный человек принимает все или как благословение или проклятие.
Вы должны не только хотеть пойти по дороге знания, но сами ваши усилия должны быть достаточно неуязвимыми, чтобы сделать вас достойными этого знания. Одна из категорий действий ученика состоит в том, чтобы никогда не давать ничему дурному воздействовать на себя. Контроль воина должен быть неуязвимым.
Ученик не может быть в растерянности, в замешательстве или испуган ни при каких обстоятельствах. Ученик имеет время только для осуществления своей неуязвимости. Все остальное вытягивает его силу. Неуязвимость же восполняет ее. Неуязвимость означает делать лучшее во всем, во что ты вовлечен. Ключом ко всем поступкам неуязвимости является чувство того, что ты… не имеешь времени. Когда вы чувствуете и действуете подобно бессмертному существу, в распоряжении которого все время на Земле, тогда вы не являетесь неуязвимыми. Вы должны повернуться, осмотреться вокруг, и тогда вы поймете, что ваше ощущение, будто у вас есть время, - идиотизм.
Будущее каждого из нас - это только способ разговаривать. Есть только здесь и сейчас. Но в определенных точках пути вы должны остановиться, оглянуться назад и пересмотреть свои шаги. Это - единственный способ утвердить свои достижения. У вас нет времени, и в тоже время вы окружены вечностью. Вот парадокс для вашего разума! Сила дается нам согласно нашей неуязвимости. Ученик должен выбрать между обычной жизнью и жизнью воина. Но никакое решение не возможно, пока человек не понимает выбора. В жизни воина есть один единственный вопрос, который действительно не решен: насколько далеко можно идти по тропе знания и силы? Этот вопрос остается открытым, и никто не может предсказать его исход. Свобода выбора воина состоит в том, чтобы или действовать неуязвимо, или действовать как никчемность.
Воину следует быть смиренным и эффективным, действовать не ожидая ничего в награду, и, чтобы выстоять, требуется абсолютная выносливость. Воин должен быть всегда готовым.
Неуязвимость воина состоит также и в том, что ему нечего терять.
Собственная личность должна быть защищенной, но не защищаемой. Чувство собственной важности наш злейший враг. Подумайте над этим: ослабляет чувство собственной оскорбленности со стороны наших собратьев. Чувство собственной важности заставляет нас большую часть жизни быть обиженным кем-то. Без этого чувства мы неуязвимы. Полное само осознание приходит к воинам только тогда, когда совершенно не остается чувства самодовольства: только если вы - ничто, вы становитесь всем.
Безупречность это не что иное, как правильность использования энергии. Понять это возможно только запасшись достаточным количеством энергии.
Воины ведут стратегический список - они перечисляют все свои действия, а затем решают, что из перечисленного надо изменить ради усиления своей энергии. Чувство собственной значимости является основой для деятельности, поглощающей наибольшее количество энергии.
Действия по перераспределению энергии ведут к безупречности. Ничто так не закаляет характер человека как его вызов взаимодействовать с невыносимыми людьми, наделенными властью. Только при этих условиях воины могут приобрести ту трезвость и безмятежность, какие необходимы для того чтобы выстоять.
2. МИФ СВОБОДЫ
Фантазия и реальность
Чтобы взрастить учение о реальности во всей его полноте, мы должны прежде всего понять фундаментальные принципы учения и пройти на практике его основные медитационные методики. Многие люди воспринимают учение как некий новый культ, способный принести им спасение, сделать их жизнь в мире чем-то вроде прогулки в прекрасном саду, где можно нарвать цветов. Если мы хотим сорвать с дерева цветок, нам необходимо сначала вырастить корни и ствол этого дерева, т. е. работать со своими страхами, разочарованиями, горечью и раздражением, со всеми болезненными сторонами жизни.
Обычно религии повествуют о красоте, блаженстве, экстазе, песнопениях. Но, мы должны увидеть истину страдания, реальность неудовлетворенности. Нам нельзя ее игнорировать и исследовать только величественные и приятные аспекты жизни. Если человек ищет некую обетованную землю, какой-то остров сокровищ, то его искания приведут лишь к еще большим страданиям. Мы не сможем достичь таких островов, не сможем достичь просветления подобным образом. Нам необходимо начать с того, чтобы прямо встречаться с ситуациями нашей жизни. Мы не можем начинать со сновидений. Это будет лишь временным спасением, а подлинное спасение станет невозможным.
Медитация - это не стремление достичь экстаза, духовного блаженства или спокойствия; это и не попытки стать лучше. Это просто создание некоего пространства, внутри которого мы способны осознать свои невротические уловки, самообман, скрытые опасения и надежды и разрушить их последствия. Мы обеспечиваем себе это пространство при помощи простой техники, а именно - мы не делаем ничего. Ничего не делать на самом деле очень трудно. Вначале мы лишь приближаемся к тому, чтобы ничего не делать, и постепенно наша практика будет все более и более совершенной. Таким образом, медитация есть способ раскрытия неврозов ума и использования их в качестве составной части нашей практики. Мы не отбрасываем неврозы, а как бы рассеиваем их по саду подобно удобрению, и они становятся частью нашего богатства.
В практике медитации мы не сдерживаем ум слишком крепко, но и не даем ему полной свободы. Если мы попытаемся контролировать ум, тогда его энергия снова ударит нас же; а если мы дадим ему полную свободу, он станет очень диким и хаотичным. Поэтому мы даем уму свободу, но в то же время привносим в процесс медитации некоторую дисциплину. Техника чрезвычайно проста. Осознание движений тела, осознание дыхания и общей физической ситуации - вот технические приемы. Основная практика заключается в том, чтобы, как сказать, «присутствовать», - находиться именно здесь и в это самое мгновение. Цель - это также и техника. Находиться как раз в данном моменте, не подавляя себя и не распускаясь до неистовства, и пребывать в точном осознании того, что вы такое. Подобно телесному существованию, дыхание представляет собой нейтральный процесс, не обладающий никакой «духовной» окраской. Мы просто становимся внимательными к его естественному функционированию. Ум так сложен, экзотичен, постоянно жаждет всевозможных развлечений, что единственный способ совладать с ним - это направить его по прямому узкому пути дисциплины без отклонений в стороны. У нас нет возможности убежать; мы находимся здесь и не можем сделать шага в сторону. И простота такого узкого пути приносит открытое отношение к жизненным ситуациям, потому что мы понимаем: наше положение является безвыходным, и поэтому нам необходимо оставаться точно на этом месте.
Таким образом, вместо попыток спрятаться от своих проблем и раздраженности, мы признаем то, чем мы являемся на самом деле. Медитация не должна быть средством ухода от обыденных дел. Фактически, во время практики сидячей медитации, вы все время соприкасаетесь со своей повседневной жизнью. Практика медитации выводит наши неврозы на поверхность, а не скрывает их на дне ума. Она дает нам возможность относиться к своей жизни как к чему-то такому, над чем можно и стоит работать. Я думаю, людям кажется, что если бы им только удалось избавиться от всех толчков и потрясений жизни, они могли бы по-настоящему обратиться к какой-нибудь практике созерцания - где-то высоко в горах или на берегу моря. Но бежать от мирского характера нашей жизни - значит пренебречь пищей, действительно питательным веществом, которое находится между двумя ломтями хлеба. Когда вы заказываете себе бутерброд, вы не требуете два куска хлеба, вы получаете нечто в середине - нечто вкусное, плотное, съедобное, а хлеб идет в качестве приложения.
Так что более четкое осознание эмоций и жизненных ситуаций, равно как и пространства, в котором они проявляются, может открыть нас для более обширного осознания. Развивается сострадательное отношение, теплота. Здесь на лицо приближение полного приятия себя, причем мы продолжаем придерживаться критического понимания. Мы с готовностью принимаем болезненные аспекты жизни вместе с ее радостными сторонами. Отношение к эмоциям перестает быть трудным делом: эмоции становятся самими собою, их не подавляют, им не потворствуют, их просто признают. Таким образом, точное осознание деталей ведет к открытому отношению ко всей комплексной целостности ситуации. Как великая река, текущая в океан, строгая дисциплина ведет практикующего к раскрытию всеохватывающего осознания. Медитация не является лишь удобным сидением в особой позе, не является лишь наблюдением за простейшими процессами, - это прежде всего открытость по отношению к окружению, в котором эти процессы происходят. Окружение становится для нас напоминанием: оно все время несет нам послания, поучения, прозрения.
Итак, прежде чем приниматься за какую-нибудь экзотическую практику, имеющую дело с энергиями, с чувственными восприятиями, с видениями в форме религиозной символики, мы должны произвести основательный пересмотр своего ума. Мы должны начинать духовную практику, двигаться по узкому пути, и лишь после этого мы сможем выйти на широкую дорогу сострадательного действия. И только когда наше странствие по широкой дороге прочно войдет в свою колею, нам можно будет позволить себе потанцевать в поле - мы сможем усвоить учение. Так что, прежде чем искать связи с небом, нам следует вступить в связь с нашей землей и работать над своими основными неврозами. Весь подход заключается в том, чтобы развивать трансцендентный здравый смысл, видеть все вещи такими, как они есть, без преувеличений, без мечтаний о том, какими мы хотели бы их видеть.
3. РАЗОЧАРОВАНИЕ
Пока мы придерживаемся духовного подхода, который обещает нам спасение, чудеса, освобождение, мы остаемся связанными «золотой цепью духовности». Когда носишь такую цепь, она может казаться очень красивой; она инструктирована драгоценными камнями и украшена тонкой резьбой; тем не менее эта цепь сковывает нас. Люди считают, что золотую цепь можно носить просто ради украшения и не быть при этом ее узником, но это лишь самообман. Пока наш подход к духовности основан на обогащении эго, он на самом деле представляет собой духовный материализм - не творческий, а скорее самоубийственный процесс.
Все слышанные нами обещания - это чистый обман. Мы ожидаем от учений, что они разрешат наши проблемы, обеспечат нас магическими средствами, которые помогут нам справиться с нашей подавленностью, агрессивностью, сексуальными отклонениями. Но, к своему удивлению, мы начинаем понимать, что ничего этого не происходит. Мы испытываем глубокое разочарование, понимая, что нам необходимо работать над собой и над своими страданиями, а не находиться в зависимости от какого-то спасителя или от магической силы технических приемов йоги. Мы переживаем разочарование, понимая, что нам необходимо отказаться от своих ожиданий, что нам не следует ничего строить на основе предвзятых мнений.
Мы должны позволить себе состояние разочарования, ибо оно означает отказ от принципа «самости», от своих достижений. Нам хотелось бы видеть, как мы достигли просветления, как наши ученики празднуют это событие и осыпают нас цветами; нам хотелось бы видеть чудеса, землетрясения, богов и поющих ангелов и т. п. Однако ничего подобного никогда не происходит. Достижение просветления с точки зрения эго, - это полнейшая смерть, смерть личности, смерть «я», «меня» и «моего», смерть наблюдателя. Это конечное и последнее разочарование. Движение по духовному пути весьма болезненно. Оно представляет собой постоянное сбрасывание масок, мы как бы удаляем их с себя целыми слоями, а в этом кроется одно разочарование за другим.
Такая цепь разочарований порождает стремление отбросить всякое честолюбие. Мы падаем все ниже и ниже, пока не коснемся почвы, пока не ощутим родство с самой основой здоровья - с землей. Мы становимся самым низким элементом, совершенно простым, самым маленьким, просто песчинкой без каких бы то ни было ожиданий. Когда мы оказываемся на этой почве, не остается места для мечтаний или несерьезных импульсов, и таким образом наша практика становится, наконец, действенной. Мы начинаем учиться правильно заваривать чай, учимся ходить прямо, не спотыкаясь. Весь наш подход к жизни становится более простым и непосредственным; теперь любые учения, которые нам случается узнать, любые книги, которые случается прочесть, обретают действенность. Они как бы подтверждают нашу практику, поощряют нас к работе в качестве песчинки, каковой мы и являемся, без ожиданий, без мечтаний.
Мы слышали так много обещаний, слышали так много заманчивых описаний всевозможных экзотических мест, видели так много снов, но с точки зрения песчинки нам не стоит и рассчитывать на все это. Мы всего лишь пятнышко пыли посреди вселенной. И в то же время наше положение весьма богато возможностями, очень красиво и пригодно для работы. Фактически, оно весьма привлекательно и многообещающе. Если вы - песчинка, то остальная вселенная, все пространство, вся протяженность принадлежит вам, потому что вы ничему не препятствуете, ничего не стесняете, ничем не владеете. Существует колоссальная открытость, вы как бы император всей вселенной, потому что вы всего лишь песчинка. Мир очень прост и в то же время так величественен и открыт, потому что ваше вдохновение основано на разочаровании, т. е. На отсутствии честолюбия эго.
4. СТРАДАНИЕ
Мы начинаем свое духовное странствие с того, что задаем вопросы, подвергаем сомнению свои заблуждения. Существует постоянная неудовлетворенность по поводу того, что реально и что нереально, что такое счастье и что такое горе. По мере того, как развертывается наша жизнь, мы переживаем мгновение как мгновение и год как год. Мы продолжаем задавать вопросы; в конце концов эти вопросы как бы прокисают и начинают гнить, превращаются в боль. Боль нарастает, поскольку вопросы становятся все более серьезными, а ответы все более надежными.
Становясь старше, мы рано или поздно начинаем спрашивать: в чем заключается смысл жизни? Мы можем ответить себе: а в чем нет смысла жизни? Ведь все есть жизнь! Но такой ответ слишком остроумен, слишком хитер, а вопрос продолжает оставаться. Мы могли бы сказать, что смысл жизни - в существовании, но опять-таки - для чего нужно это существование? Чего мы стараемся достичь в своей жизни? Некоторые люди утверждают, что смысл жизни заключается в том, чтобы направить наши усилия и энергию к высшим целям; установить связь между Землей и Луной, стать просветленным, стать крупным профессором, великим ученым, великим мистиком, сделать мир лучше, очистить землю от загрязнения. Может быть, смысл жизни в том и заключается, что от нас ожидается тяжелая работа и какие-то достижения, - скажем, мы должны открыть мудрость и поделиться ею с другими; или нам следует создать более справедливый политический строй, укрепить демократию, добиться равенства всех людей, чтобы каждый в рамках взаимной ответственности имел право делать то, что ему хочется. Может быть, следует повысить уровень цивилизации до наивысшей точки, чтобы наш мир стал фантастическим местом, обителью мудрости, просветления, учености и высочайшего развития техники. Должно быть достаточно питания для всех, хорошие дома, приятное общество. Нам нужно стать высокообразованными людьми, богатыми и счастливыми; не должно быть ссор, войн или нищеты. Мы должны обладать невероятно мощным интеллектом, которому известны ответы на все вопросы, известны научные объяснения того, как начинается жизнь медузы или что управляет космосом.
Смерть - это неотъемлемая часть жизни и ее противоположность. Учитываем ли мы это? Сама весть о смерти оказывается болезненной. Если бы вы попросили своего пятнадцатилетнего сына написать завещание, люди сочли бы такой поступок совершенной бессмыслицей - никто не стал бы это делать. Мы отказываемся принимать смерть, но наши высочайшие идеалы, наши рассуждения о смысле жизни, о развитых формах цивилизации - все они не имеют практического значения, если мы не принимаем во внимание процесс рождения, страдания и смерти.
Каждое мгновение существуют рождение, страдание и смерть. Рождение есть открытие к новой ситуации. Сразу же после рождения существует чувство свежести, новизны, как будто мы ранним утром наблюдаем восход солнца: птицы начинают просыпаться и петь свои песни, воздух свеж, нам становятся видны неясные очертания деревьев и гор. Когда встает солнце, мир приобретает ясность и отчетливость. Мы наблюдаем, как солнце светит все ярче и ярче, пока его красный свет не превратится в белый, в ослепительное сияние. Мы предпочли бы удержать рассвет и восход, удержать солнце от полного подъема, сохранить его светлое обещание. Нам хотелось бы этого, но это невозможно. Никто и никогда не добился этого. Мы боремся, чтобы сохранить новую ситуацию, но в конце концов нам не удается ни за что удержаться и мы умираем. Когда приходит смерть, между нею и следующим рождением существует некоторый промежуток, но и этот просвет заполнен всевозможной болтовней подсознания, вопросами о том, что нам делать, и мы открываем щеколду новой ситуации и рождаемся вновь. Этот процесс мы повторяем снова и снова.
Когда вы даете жизнь ребенку и при этом хотите как-то удерживать свою жизнь, вам, чтобы оставаться последовательным, не следовало бы перерезать пуповину после его рождения. Но вы должны это сделать. Рождение есть выражение отдельности между вами и ребенком: или вам придется увидеть смерть своего ребенка, или ему придется увидеть вашу смерть. Может быть, этот взгляд на жизнь довольно мрачен, но он точен. Каждое совершаемое нами движение - это выражение процессов рождения, страдания и смети.
Существуют три категории страдания или боли: всепроникающее страдание, страдание вследствие изменений и страдание вследствие страдания. Всепроникающая боль есть общая болезненность неудовлетворенности, разделения, одиночества. Мы - одинокие люди, мы живем в одиночестве; мы не в состоянии восстановить нашу пуповину, не можем сказать о своем рождении: «Это было репетицией». Рождение уже произошло. Поэтому боль неизбежна, пока имеется факт существования с его прерывистостью и незащищенностью.
Всепроникающая боль - это и всеобщее разочарование вследствие агрессивности. Будете ли вы сдержанными или грубыми, видимо счастливыми или несчастными людьми, это не имеет значения. До тех пор, пока мы стараемся удержать свое существование, мы, охраняя себя, превращаемся в узел напряженных мускулов, что создает чувство дискомфорта. Мы начинаем ощущать, что в нашей жизни не все благополучно. Даже если мы ни в чем не нуждаемся и располагаем большими деньгами, в самом нашем существе имеется какая-то небольшая помеха; оттуда выползает нечто такое, от чего нам постоянно приходится защищаться и прятаться. Мы вынуждены постоянно быть настороже, чтобы не сделать глупости: в то же время у нас нет уверенности, что же именно будет глупостью. Существует своеобразное понимание, что есть нечто такое, что нам следует держать в тайне, чего нельзя проявлять открыто, нечто, не имеющее названия. Оно не связано с логикой, но каким-то образом представляет для нас особого рода угрозу.
Итак, как бы счастливы мы ни были, глубоко внутри мы все же остаемся настороженными и злобными. Мы не хотим по-настоящему раскрыться, не хотим действительно столкнуться с этой вещью, чем бы она ни была. Конечно, мы могли бы попытаться найти оправдание этому чувству при помощи рассуждений вроде такого: «Вчера я не выспался, и сегодня мне как-то не по себе; мне не хочется заниматься важной работой - я могу допустить оплошность». Но подобные самооправдания непрочны. Беспокойство из-за возможной неосмотрительности содержит в себе злобу и скрытность. Мы злобны в каких-то не имеющих названия аспектах нашего существа, которых даже не хотим раскрывать. «Если бы мне только удалось избавиться от этой вещи, я вздохнул бы свободно, я почувствовал бы себя спокойным».
Эта основная боль принимает бесчисленные формы. Здесь и боль при утрате друга, и боль от необходимости напасть на врага, боль при необходимости зарабатывать деньги, при необходимости получить удостоверение личности, боль при мытье посуды, боль из-за чувства долга, боль, когда мы знаем, что кто-то заглядывает через наше плечо, боль при мысли, что мы заурядны или не добились успеха, боль при всевозможных взаимоотношениях.
Вдобавок к этой всепроникающей боли существует боль вследствие изменчивости: это понимание факта, что вы несете на себе какую-то тяжесть. Временами вы чувствуете, что эта тяжесть исчезла, потому что ощущаете себя свободными, потому что вам более не нужно держать себя в руках. Но различие между болью и ее отсутствием, между душевным здоровьем и безумием, чувство перемены, которая наступает снова и снова, - это чувство само по себе болезненно. Ибо вновь почувствовать тяжесть в плечах - большое страдание.
Существует еще и боль вследствие боли, которая представляет собой третий тип страдания. Вы уже лишены безопасности, вы не уверены даже в собственной территории. Более всего вы беспокоитесь о своем здоровье, - и у вас развивается язва. Торопясь к врачу, чтобы вылечить ее, вы спотыкаетесь и падаете. Противодействие боли только усиливает ее интенсивность. Эти три типа страдания в жизни следуют друг за другом почти без перерыва; они как бы пропитывают собой жизнь. Сначала вы чувствуете основную боль, затем боль вследствие периодичности явлений - от боли к ее отсутствию и опять к боли, - а потом и страдание вследствие боли - болезненность всех этих нежелательных для вас жизненных ситуаций.
Вы решили провести отпуск в Париже, вы рассчитываете весело провести там время. Но что-то расстраивает ваши планы. Ваш давнишний французский друг стал жертвой несчастного случая, он в больнице и его семья крайне потрясена, а потому не в состоянии оказать вам ожидаемого гостеприимства. Вместо этого вам приходится останавливаться в гостинице, а вы не можете позволить себе такие расходы, деньги быстро тают. Вы решаете обменять их на черном рынке, и там вас обманывают. Ваш предполагаемый друг, попавший в больницу после несчастного случая, внезапно начинает чувствовать неприязнь к вам, начинает смотреть на ваш визит как на досадную помеху. Вы хотите вернуться домой, но не можете этого сделать: все полеты отменены из-за плохой погоды. Вы попадаете в отчаянное положение; каждый час, каждая секунда для вас важны; вы шагаете взад-вперед в зале аэропорта, а тем временем срок визы истекает и вам необходимо скорее уехать из этой страны. Объяснения с официальными лицами очень затруднительны, поскольку вы не говорите по-французски.
Подобные ситуации возникают постоянно. Мы торопимся, стараясь избавиться от своей боли, но, делая это, находим, что боль возрастает. Боль весьма реальна: мы не в состоянии притворяться, будто мы полностью счастливы и находимся в безопасности. Боль - наш постоянный спутник. Она длится постоянно - это всепроникающая боль, боль изменений и страдания вследствие страданий. Если мы ищем вечности, или счастья, или безопасности, тогда переживание жизни будет для нас переживанием страдания.
5. ОТСУТСТВИЕ ЭГО
Усилие обеспечить себе счастье, сохранить себя по отношению к чему-то еще - это работа эго. Но такие усилия бесплодны, потому что в нашем мире, кажущемся таким прочным, постоянно обнаруживаются просветы, циклы повторных рождений и смерти, непрестанные изменения. Чувство постоянства и прочности личности оказывается иллюзией. В действительности такой вещи, такого явления, как эго, душа, атман, не существует. Последовательность заблуждений - вот что означает эго. Процесс, который представляет собой эго, фактически состоит из мерцания заблуждений, мерцания агрессивности, вожделения; все это существует только на мгновение. Поскольку мы не в состоянии удержать в настоящий момент, мы не можем также удержать «я» и «мое», не можем придать им прочность.
Чувство «себя» по отношению к другим вещам на самом деле представляет собой мгновенное различение, момент мысли. Если мы порождаем эти мимолетные мысли достаточно быстро, мы способны создать иллюзию непрерывности и прочности; данное явление подобно кинематографу: отдельные кадры следуют друг за другом так быстро, что это порождает иллюзию постоянного движения. Таким же образом и мы строим идею, убеждение в том, что наша личность и личности других людей прочны и обладают продолжительным существованием. Поскольку у нас имеется эта идея, мы манипулируем мыслями с таким расчетом, чтобы укрепить ее. Мы боимся всякой противоположной очевидности. Именно страх беззащитности, отрицание непостоянства держит нас в тюрьме. Только благодаря признанию факта непостоянства существует возможность, существует пространство для того, чтобы повторно родиться, существует возможность правильно воспользоваться жизнью как процессом творчества.
Есть две ступени понимания факта отсутствия эго. На первой мы постигаем, что «я» как некое прочное существо непостоянно, все время меняется, что только наши представления придали ему кажущуюся устойчивость; иными словами, «я» на самом деле нет. Поэтому мы приходим к заключению, что эго в действительности не существует. Но все же мы сформировали такое представление о несуществовании «я»; все еще имеется некий наблюдатель отсутствия «я», наблюдатель, отождествляющий себя с этим отсутствием эго и поддерживающий свое существование. Вторая ступень заключается в том, чтобы видеть сквозь это тонкое представление и освободиться от такого наблюдателя. Итак, подлинное отсутствие эго представляет собой отсутствие самого понятия несуществования эго. На первой ступени еще сохранено чувство, что кто-то замечает отсутствие «я», на второй - не существует даже и этого воспринимающего субъекта. На первой мы замечаем, что нет неподвижного существа, ибо все обладает существованием лишь по отношению к чему-то другому. На второй ступени приходит понимание, что для констатирования и подтверждения относительности необходим замечающий ее наблюдатель, а это вводит еще одно относительное понятие: наблюдателя и объект наблюдения.
Сказать, что действительное несуществование эго есть следствие постоянных изменений - это весьма слабый довод; здесь мы все еще считаем саму перемену чем-то постоянным. Отсутствие эго - это не просто идея о том, что, поскольку существует разрыв непрерывности, нет ничего, за что можно было бы удержаться. Подлинное несуществование эго включает также и несуществование разрыва непрерывности. Мы не можем придерживаться идеи отсутствия непрерывности. На самом деле, отсутствие непрерывности не действует. Наше восприятие отсутствия непрерывности есть продукт неустойчивости; это лишь понятие. Так что здесь тоже налицо идея относительно единства позади феноменов или внутри них.
Идея несуществования эго часто использовалась для того, чтобы заменить реальность рождения, страдания и смерти. Проблема здесь в том, что поскольку у нас имеется представление об отсутствии эго и понятие боли, рождения и смерти, мы легко можем отвлечься ими, утешиться, говоря, что страдания не существует, ибо нет «я», которое переживает страдание, что не существует рождения и смерти, ибо нет никого, кто был бы их свидетелем. Это всего лишь дешевый эскапизм. «Некому страдать, так о чем же беспокоиться? Если вы страдаете, это, должно быть, ваша иллюзия». Здесь перед нами просто мнения, чистые спекуляции. Мы можем читать об этом, можем так думать, но, когда мы действительно страдаем, способны ли мы оставаться безразличными? Конечно нет, ибо страдание сильнее наших мелочных мнений. Подлинное понимание факта отсутствия эго прорывается сквозь мнения. Отсутствие представления о несуществовании эго дает нам возможность во всей полноте пережить страдание, рождение и смерть, ибо тогда не существует никаких философских словопрений.
Вся идея здесь в том, что мы должны отбросить все исходные позиции, все понятия относительно того, что должно быть. Тогда возможно непосредственное переживание явлений в их уникальности и живости. Тогда существует огромный простор для переживания, для того, чтобы дать возможность переживанию возникнуть и дойти до конца. Движение происходит внутри обширного пространства. И все, что там случается, удовольствие и страдание, рождение и смерть и т. п., не встречает препятствий, а переживается в своем самом полном аромате. Приятные или неприятные, они переживаются в полноте, без философских нагромождений или эмоционального отношения, которое заставляет вещи казаться удовлетворительными или невыносимыми.
Мы никогда не попадемся в ловушку жизни, ибо существуют постоянные возможности для творчества, стимулы для импровизации. В силу какой-то иронии, благодаря тому, что мы ясно видим несуществование эго и признаем этот факт, мы можем открыть, что в страдании заключено блаженство, что в непостоянстве содержится непрерывность, или вечность, а само отсутствие эго заключает в себе качество, свойственное земле, - качество прочности существования. Но эти трансцендентное блаженство; непрерывность и полнота существования не основаны на фантазиях, идеях или страхах.